Известно, что кризис предоставляет новые возможности. Когда средства для достижения цели уже обветшали и никуда не годятся, тогда возникает необходимость в поиске и использовании новых, которые помогут достичь желаемого легче и быстрее [газетная статья].

НАЗНАЧАЕМ ТЕБЯ ДОНОРОМ!

Однако такой позитив заложен не только в кризисе. Он есть и в смене власти, смене главных ориентиров развития. Что недавно у нас в Казахстане и произошло. Но вот как мы пользуемся предоставленными возможностями?

Новой магистралью Казахстана была обозначена справедливость. Одними из первых шагов на этой дороге стали создание общественного фонда «Казахстан халкына» и комитета по возврату активов. В благотворительном фонде сразу же отметился солидными взносами ряд крупных компаний и олигархов. Причём мотив многих из них был прозрачен – получить индульгенцию за совершенные грехи.

Однако поток пожертвований стал быстро иссякать. И тогда правительство …назначило официального донора фонда. И не кого-нибудь, а ФНБ «Самрук-Казына». Получилось: один фонд, национального благосостояния, обеспечивает деятельность другого фонда – благотворительного, куда должны идти лишь добровольные пожертвования. Сумятица какая-то…

А вот комитет по возврату активов оказался молодец: в страну начали возвращаться миллиарды тенге. Причём значительная их часть оказалась финансовыми активами тех, кто отметился в упомянутом благотворительном фонде. Индульгенции не действуют?

С работой комитета все складывается вроде хорошо. Но с одной стороны. С другой – у людей стали один за другим возникать вопросы. Например: почему активы одних вернули из Эмиратов, Люксембурга, а почему активы других не возвращают из Англии, США и других весей? Туда что, активы были выведены законно? А законны ли эти активы были приобретены? В том числе и те, что ещё не успели вывести за рубеж и находятся здесь, в Казахстане?

МУДРОСТИ РОЖДАЮТ ТРУДНОСТИ

С одним активом, «Арселор Миталл», наконец-то разобрались. Вернули. Вопрос: а почему не разобрались с активами отметившегося крупными пожертвованиями в благотворительный фонд Александра Клебанова? Если активы им приобретены законно, то по каким именно казахстанским законам и нормам они работают, оставляя в лютые морозы людей без света и тепла? Индульгенции всё-таки работают?

А по каким законам, по каким контрактам работают принадлежащие иностранным гражданам крупнейшие нефтегазовые месторождения нашей страны? Этот вопрос задавался правительству не раз и не два, на что следовал один и тот же ответ: контракты конфиденциальны.

Но как тогда быть с 6-йстатьей Конституции, в которой сказано, что владельцем наших недр является наш народ? Почему ему или его избранникам, депутатам парламента, правительство не поведует, в чьих интересах эксплуатируются казахстанские недра?

Не на эти ли и подобные им вопросы должны отвечать правительство и тот самый комитет по возврату активов Генеральной прокуратуры РК, одной из главных задач которого является «… выявление и устранение причин и условий, способствовавших незаконной концентрации экономических ресурсов»?

Оставим финансы и экономику. Наше бурное время предоставляет и другие возможности. Например, в области коммуникаций, морали. Не побоюсь ошибиться, больше всего казахстанцы ждали увидеть проявления справедливости после случившегося Кантара. И не только в судебных процессах. В те дни в воздухе прямо висели вопросы: что это было? как такое могло случиться? Люди хотели услышать ответы. Два года молчали наши официальные идеологи и политики, пока с народом не побеседовал президент.

Что связывает все эти приведенные примеры? С одной стороны, благое намерение власти двигаться к провозглашенной цели, с другой – какая-то робость, неуверенность, половинчатость в решениях и действиях. Но самое огорчительное – нежелание и неумение прямо и откровенно говорить с людьми. А без такого разговора не может быть настоящего доверия.

В чем главная причина всей этой ситуации? Думается, все дело в чувстве ответственности, бремени власти. Это хорошее и необходимое чувство. Но вот когда оно сопровождается осторожностью, переходящей в неуверенность – «не раскачивать лодку», «искать консенсус», «не трогать элиты», «находить общий язык» и тому подобными мудростями, тогда наступают трудности.

Чувство бремени не должно в тебе заглушать чувство времени. Ведь время течет быстро и даёт тебе возможность сделать что-то здесь и сейчас. Если же ты этот шанс упустишь, то время, возможно, ещё даст возможность. Но уже другую и другому.

Михаил Чирков, обозреватель