21 октября в Алматы впервые прошла конференция "Статус врача в современном обществе". В ходе мероприятия известный дерматохирург, исполнительный директор объединения "Ассоциация клиник Алматы" Расул Дюсенов ответил на вопросы Zakon.kz.
- Почему откликнулись на предложение поучаствовать в конференции?
- Знаете, сейчас ситуация со статусом врача в современном обществе, я считаю, стала достаточно серьёзной. Это даже вопрос национальной безопасности, потому что есть проблема: если не будет врачей, не будет медицинской помощи, население будет от этого страдать. Почему может не быть врачей? Потому что низкий статус профессии, страх уголовного преследования, незащищенность на рабочем месте – как в трудовом, так и в физическом плане, неопределенность, формируемая многочисленными требованиями законодательства. У нас в области здравоохранения порядка 10 тыс. требований, которые необходимо соблюдать. Это же очень сложно. Естественно, об этом очень мало говорится. А о проблемах необходимо говорить.
- Как "примирить" внутри себя врача и пациента? Ведь при принятии каких-то решений нужно учитывать интересы и той, и другой стороны.
- Нельзя противопоставлять врачей и пациентов. Врачи – это тоже пациенты, тоже люди. Вопрос в том, когда люди недовольны врачебной помощью. Сегодня много говорили о врачебной этике, о том, как надо относиться к пациенту, общаться с коллегами. Сейчас в год поступает порядка девяти тысяч жалоб на врачей в уполномоченный орган. Но большая часть жалоб, порядка восьми тысяч, не относится к качеству врачебной помощи. Это человеческие аспекты – нагрубили, не улыбнулись, долго пришлось ждать своей очереди. Все это формирует у людей определенный настрой.
Есть свой настрой и у средств массовой информации. Когда речь идёт о так называемой врачебной ошибке, легко получить кликбейтный заголовок. СМИ знают: если такое опубликовать, это будет читаться, репоститься, обеспечен хороший трафик.
Когда мы говорим СМИ о том, что наши врачи, несмотря на все сложности, лечат людей, добиваются замечательных результатов, нам отвечают, что это реклама. То есть само по себе негативное отношение к врачам отчасти сформировано средствами массовой информации.
- А как вы тогда видите идеальную работу СМИ в деле освещения медицины? Мы ведь не можем проигнорировать новость о, скажем, заражении ВИЧ в больнице.
- Вы правы. Но, во-первых, должна быть этика. Во-вторых, хотелось бы, чтобы журналисты, которые пишут о медицине, всё-таки имели соответствующий опыт, разбирались в теме. У официальных СМИ есть журналистская этика, борьба за репутацию издания. А вот блогеры у нас обвиняют без разбора.
Как это должно освещаться? Да, произошел такой инцидент, идёт расследование, подробности позже. Без эмоциональной окраски, домыслов и однобокой подачи. У нас нередко слушают только пострадавших, а вторую сторону – нет.
Материал по теме
- Медучреждения не всегда дают обратную связь после скандала…
- Действительно, там присутствует страх дать интервью, сказать то, что будет истолковано неправильно. Как говорят в быту: журналистам что-то скажешь – они твои слова вывернут и подадут под выгодным углом. В данном случае будет правильно, если это крупная больничная организация, готовить каких-то спикеров, пресс-секретарей, которые умеют разговаривать с журналистами, подавать информацию. Но ни в коем случае нельзя закрываться и отмалчиваться. Над оперативностью ответов тоже, наверное, надо работать.
Как я уже сказал, главное не противопоставлять медработников всем остальным. Мы работаем для того, чтобы люди, у которых есть проблемы со здоровьем, избавились от них, облегчили свои страдания.
- Как вам кажется, почему вообще имеют место случаи врачебной халатности?
- Это обусловлено, в большей степени, эмоциональным выгоранием медицинских работников. Эмоциональное выгорание – отдельная тема для большого разговора. Здесь и высокая психоэмоциональная нагрузка, и плохие условия труда и прочее.
- А насколько условия труда сейчас плохие? Можно ли сказать, что иногда врач не может оказать помощь не потому что не умеет, а потому что у него элементарно нет оборудования?
- Да. Есть ситуации, когда оборудования либо нет, либо оно находится в неисправном состоянии. Есть вопросы по лекарственному обеспечению: у нас в Казахстане исчезают целые классы лекарственных препаратов, это связано с регулированием, ценообразованием. Их просто не завозят в Казахстан. А врачи не могут лечить пальцами, травками, шепотками. Конечно, отсутствие необходимых препаратов, изделий медицинского назначения, оборудования сказывается на их работе.
- Все эти проблемы отражаются на врачебной этике?
- Это ещё и вопрос нашей культуры. Наши люди неулыбчивы, бывают грубы. А врачи, повторюсь, те же люди, неотъемлемая часть нашего социума. Поэтому бывает такое: заходишь к врачу, а он "волком смотрит". Сделал свою работу – и все, "идите". Но с другой стороны, это ещё не квалифицирует врача как некомпетентного. Я знаю много врачей, зачастую хирургов, которые не очень приятны в личном общении, но они гениальные специалисты, делающие немыслимые вещи.
Сказывается и профдеформация. Чужие страдания так же способствуют упомянутому выше эмоциональному выгоранию. Присутствует определенная доля профессионального цинизма, фатализма. Когда ты видишь много боли, ты становишься не столь восприимчив к ней.
- Часто ли отечественные доктора отказываются от сложных случаев?
- Эта тенденция присутствует сейчас во всем мире, не только в Казахстане. Есть даже специальный термин — defensive medicine, оборонительная медицина. Это когда врачи, не желая юридических последствий для себя, отказываются от ведения тяжелых случаев заболеваний, применения прогрессивных методов лечения. Чтобы не получить потом судебные иски, наказания и так далее. Тут важно заметить, что Казахстан – одна из немногих стран мира, где врач реально может сесть в тюрьму. В большинстве стран ответственность врача лежит в административной, гражданско-правовой плоскости.
Материал по теме
- Прокомментируйте актуальную тему чёрной трансплантологии. Почему такое происходит? Влияет ли отношение казахстанцев к посмертному донорству?
- В общем, у политологов, социологов есть наблюдение: чем жестче государственное регулирование, тем сильнее расцветает "черный рынок". Самый яркий пример тому – сухой закон в США, спровоцировавший целую индустрию бутлегерства. Если это перенести на вопросы трансплантации, выяснится, что сложность получения донорских органов провоцирует ситуацию, когда люди ищут возможность "достать" их незаконно.
Материал по теме
Вдобавок есть момент культуры и хайпа в желтой прессе, из-за которого люди столь настороженно относятся к донорству. Много ведь по интернету гуляет страшилок, мол, мальчик исчез, а потом очнулся на скамеечке с рубцом, у него изъяли почку и т.д. "Людей похищают и разбирают на органы". Но дело в том, что, чтобы правильно забрать орган, консервировать его, необходима целая инфраструктура. Нужны специалисты, оборудованная операционная, специальные контейнеры, должны соблюдаться условия транспортировки. Сделать это в страшном подвале и потащить орган в целлофановом пакете не получится – орган будет нежизнеспособен. А вывезти его куда-то – такой "груз" попадет в поле зрения органов контроля, границу страны просто так не пересечешь. Делать операции внутри страны – информация так или иначе станет достоянием общественности.
