Такой путь прошел предприниматель Алимжан Ибраимов, задавшись целью возродить производство шымкентской фирменной обуви

– Это будут женские мокасины, – показывает мне эскиз дизайнер-модельер обувной фабрики «Заря» Дастан Кахаров. – Лёгкие, мягкие, удобные. Осталось немного доработать фурнитуру и можно запускать в серийное производство. Надеюсь, они понравятся покупательницам.

Молодой человек четыре года учился в Ташкенте и сейчас на фабрике занимается разработкой новых моделей обуви. Задача Дастана – соединить в них моду, искусство и технологические возможности предприятия. Тут самое главное что? Быть в курсе модных трендов, понимать, что предпочтет женский взыскательный вкус, изучить физиологию и анатомию стоп, поскольку даже самая красивая, но неудобная в носке обувь никому не нужна.

Мало кто знает, что в Шымкенте шьют обувь, по качеству не уступающую импортной: удобная колодка, натуральная кожа, стильные модели. В таких туфлях ступни не устают и не потеют, даже если человек весь день находится в движении.

Организатор, идейный вдохновитель проекта и владелец обувной фабрики в одном лице Алимжан Ибраимов приз­нается, что ему удалось осуществить давнюю мечту, к которой он шел много лет, однажды осознав, что ничего не умеет и не хочет, кроме как шить обувь…

Профессию обувщика Алимжан освоил в конце 80-х годов прошлого века. Закончив восьмилетку, вместе с несколькими друзьями и одноклассниками пришел учеником на обувную фаб­рику, которая и тогда уже носила своё нынешнее название – « Заря ». Профессии обучали опытные мастера непос­редственно в цехе. Ещё и стипендию платили – 37 полновесных советских рублей в месяц.

За три месяца из вчерашних школьников воспитывали рабочую смену, которая вливалась в большой коллектив обувщиков. На фабрике в то время, между прочим, работало до полутысячи человек, а обувь марки «Заря» пользовалась хорошим спросом, продавалась и в столице респуб­лики, и в регионах.

– Вернувшись из Германии, где проходил срочную службу, принял решение: пойду снова работать на фабрику, – рассказывает Алимжан Ибраимов. – Тем более что за четыре года работы освоил многие тонкости обувного дела. И тут узнаю – фабрика-то находится накануне банкротства, всех работников распустили, обувь не продается, а местные вещевые рынки завалены дешевым китайским товаром. На предприятии попытались было создать несколько небольших кооперативов, но и те вскоре закрылись.

Перед вчерашним солдатом-срочником встал вопрос: чем заняться? Решил на первых порах сосредоточиться на ремонте обуви. В то время Шымкент как раз наводнили сапожные будки, в которых обувных дел мастера и не совсем мастера продлевали срок службы продукции прежних советских и новых – китайских – обувщиков.

Алимжан нанялся к одному из держателей такой фанерной мини-мастерской. Несколько дней тот инспектировал работу нового обувщика и, удостоверившись, что перед ним профи, разрешил работать самостоятельно, за процент от выручки, уступив своё место.

Ежедневно в конце рабочего дня владелец будки приходил, чтобы забрать дневную выручку, оставляя в качестве оплаты небольшую сумму. А спустя какое-то время объявил, что намерен продать эту уличную точку ремонта обуви, и предложил Алимжану её купить. Правда, начальная цена в 500 долларов была неподъемной. Из скромного заработка на тот момент удалось отложить совсем немного. Приш­лось поторговаться и да, пойти на расходы в домашнем хозяйстве, продать несколько баранов…

Так у Алимжана появилась своя мастерская. Заработанные деньги мастер копил, чтобы расширить дело, и через несколько лет у него уже было пять таких уличных точек обувного ремонта. В них работали мастера, которых он готовил сам, подбирая желаю­щих освоить реальное дело среди своих знакомых.

Обучив их азам ремесла, озаботился организацией полного цикла пошива обуви. Сосредоточился на поиске и поставке расходных материалов. Нужны были клей, резина, кожа, колодки, гвозди. Ничего этого в Казахстане не производилось. Привозил из Ташкента, потом из России и того же Китая.

В какой-то момент стало ясно, что городу не помешал бы специализированный оптовый магазин, где обувщики со всего региона могли бы приобрести все необходимое для ремонта и пошива обувных изделий. Так постепенно крепла идея создать свою фабрику, а в идеале – возродить «Зарю».

– В голове у меня постоянно крутилась эта мысль, – делится­ воспоминаниями Алимжан Ибраимов. – Хотелось попробовать, ведь я знал весь процесс, изучил логистику поставки сырья. Конечно, сомнений было много. Тогда я решил пригласить тех, с кем когда-то осваи­вал профессию мастера по пошиву обуви.

Несколько человек на тот ­момент были безработными и охотно согласились заняться привычным делом. Всех грела одна мысль – если получится, то в городе появится новая «Заря»…

Один из сподвижников – сапожник Шухрат Хасанов. Пос­ле того как закрылась обувная фабрика, перегонял машины, промышлял коммерцией. Брался за все, чтобы прокормить семью. Но полученные в юности навыки и сноровку не растерял. Его знания и умения очень пригодились для возрождения производства обуви в Шымкенте.

Задача эта оказалась не из прос­тых. Шел 2012 год, и на тот момент казахстанцев уже приу­чили к китайской и турецкой обуви. Так что местное производство особого интереса не вызывало. Работали практически на склад. Добротная кожаная обувь ручной работы продавалась плохо. Сказывалась цена, которая оказывалась на порядок выше китайской, да и внешний вид при хорошем ка­честве не особо привлекал покупателей. Один раз пришлось даже на месяц приостановить работу и провести… распродажу. Тогда почти две тысячи пар скопилось на складе. Их распродали по себестоимости, заодно устроив­ себе рекламную кампанию.

– Братишка настаивал на том, чтобы цех закрыть совсем, – приз­нается Алимжан Ахметжанович. – Прибыли не было, а зарплату платить людям надо – одни убытки. Все изменилось, когда кожаные, удобные в носке туфли и ботинки предложили сотрудникам полиции. Оценившие качество и комфорт обувного «хендмейда», сотрудники правоохранительных органов стали для цеха лучшей рекламой. К «вольным обувщикам» стали обращаться родственники полицейских, знакомые… Так постепенно появились постоянные покупатели, а вместе с ними – оборотные средства на закуп сырья и материалов. Это дало новый стимул, чтобы сосредоточиться на изготовлении модельной обуви, её стали хорошо покупать.

Спустя пять лет Алимжан Ибраимов уже начал помышлять о закупе современного итальян­ского оборудования, чтобы увеличить производительность, и даже о строительстве обувной фабрики, поскольку выполнить все заказы только ручным пошивом уже не получалось. Да и эффективность такого способа, надо признать, была низкой в плане себестоимости и затрат времени.

В конце концов и фабрика, и высокопроизводительное импорт­ное оборудование у предпринимателя появились. Сейчас мощности предприятия позволяют обеспечить работой 300 человек. Но это с расчетом на перспективу. Пока же 120 мастеров-обувщиков – тот максимум, что тре­буется на фабрике.

– Во время карантина, когда не было поставок из Китая, местная обувь пользовалась огромным спросом, все склады опустели, – говорит мой собеседник. – Сейчас тоже покупают, но спрос все равно снижает дешевая китайская обувь. Складывается примерно такая же ситуация, как в начале 90-х годов прошлого века, когда из-за границы хлынул никем не регулируемый и не контролируе­мый поток импортной обуви, остановивший работу «Зари». И это меня сильно беспокоит.

Алимжан сетует, что из пяти обувных фабрик республики четыре практически отказались от выпуска модельной обуви, сосре­доточившись на производстве рабочей обуви для крупных компаний и силовых структур.

Благодаря постоянным клиентам, отдающим предпочтение проверенной местной марке, «Заря» пока держится. Но новые покупатели появляются не так часто, как того хотелось бы. И это понятно: на рынке можно купить за 5 тыс. тенге кожаные китайские туфли, а «Заря» с учетом затрат на расходные материалы и коммунальные услуги такую цену предложить не может.

В Казахстане по-прежнему не выпускают фурнитуру для обув­ной промышленности, нет в достаточном количестве своего производства качественной кожи. Все это сказывается на себестоимости каждой пары обуви, которую никто не станет продавать себе в убыток.

Чтобы удержаться на плаву, шымкентские обувщики фактически ежедневно создают минимум по две новые модели обуви, благо на помощь им приходят компьютерные технологии. Модельер Дастан Кахаров буквально фонтанирует креативными предложениями, с помощью интеллектуальной системы раскроя кожи очень быстро готовя выкройки. Лазерный станок позволяет задать необходимые параметры и получить на выходе нужные детали будущей обуви. «Умной» машиной управляет сын владельца фабрики – Ахрор Ахметжанов.

– С семи лет сын всегда рядом со мной: знакомится, изучает, пробует... Потом вместо меня будет, – поясняет Алимжан Ибраимов. – Важно, чтобы все тонкости знал, ошибок не допускал. Для меня важно, чтобы семейное дело развивалось, а обувь под маркой «Заря» не имела рекламаций.

Несмотря на жесткую конкуренцию на обувном рынке, Алимжан Ахметжанович строит планы на будущее, расширяя мощности и возможности предприятия.

Кстати, в соседнем цехе мастер-наладчик из Узбекистана Мурамад Талиев обучает работе на новом станке молодого рабочего Унията Аманова. Парень четыре года работает на фабрике, зарекомендовал себя ответственным и вдумчивым специалистом, и именно ему доверили управлять итальянским оборудованием. Это уже вторая линия, установленная на фабрике. На ней планируют выпускать форменную обувь для силовых структур, а сущест­вующая, как уже было сказано выше, всецело ориентирована на модельную обувь.

Сейчас с конвейера в день сходит до 100 пар обуви, хотя есть возможность нарастить это количество раз в семь. Партия одной модели обычно насчитывает от 50 пар. Если на неё есть спрос, то увеличивают до 500, а то и до нескольких тысяч.